Парни из Дартфорда были изумлены, узнав, что у Брайана уже двое детей и намечается третий.
ЖИВАЯ ЛЕГЕНДА РОК-МУЗЫКИ ЧАСТЬ 2
На этот раз Алексис Корнер разрешил Брайану Джонсу подняться на сцену. Брайан и Чарли УОТТС впервые поговорили друг с другом. На MICK JAGGER , KEITH RICHARDS (а это были они) и Дика произвела неизгладимое впечатление личность Элмо Льюиса, а пронзительные, яростные звуки его гитары, наложенные на четкий, размеренный ритм барабанов Чарли Уоттса, вызвали настоящее потрясение. После окончания номера Майку удалось протиснуться к Элмо и перекинуться с ним парой слов. Всю обратную дорогу они говорили только о нем.
7 апреля Майк, Кейт и Дик вновь были в клубе в Илинге, и Алексис вновь пригласил Элмо Льюиса на сцену.
Кейт: «И тут этот парень, Элмо, который потом оказался Брайаном, сел на стул и склонился над акустической гитарой со звукоснимателем. Это было невероятно! Мы потом подошли к нему поговорить, и он сказал нам, что организует группу. Он мог легко присоединиться к Blues Incorporated - Алексис приглашал его, - но ему хотелось создать свой собственный коллектив».
Парни из Дартфорда были изумлены, узнав, что у Брайана уже двое детей и намечается третий. Ему было всего двадцать лет, но он казался им вполне взрослым.
Кейт: «В нем была какая-то солидность. Он прекрасно играл на гитаре, успел поработать в нескольких местах, жил самостоятельно и даже имел детей, в то время как мы с Майком целиком и полностью зависели от родителей».
В то же самое время, беседуя о нем, они высмеяли его акцент и манеры, которые представлялись им провинциальными. Хотя и будучи жителями пригорода, Майк и Кейт считали себя настоящими лондонцами и с презрением относились ко всему, на их взгляд, провинциальному. В ту пору под влиянием студентов, исповедующих идеи социального равенства, Майк придерживался новой моды, ис- пользующей внешние атрибуты принадлежности к рабочему классу: говорил на псевдо-«кокни», подражая жителям Ист-Энда, отрастил длинные волосы и сменил имя Майк на более демократичное Мик.
В Дартфорде Blue Boys записали на магнитофон свои любимые вещи -
Around and Around,
Bright Light, Big City и несколько других - и отослали кассету Алексису Корнеру вместе с почтительным письмом, написанным Миком. Корнер любил энергию, а Сирил Дэйвис услышал что-то в голосе Джаггера, поэтому Мик и Кейт были приглашены к Корнеру домой. Приехав к нему, они обнаружили Брайана Джонса, только что проснувшегося после ночи, проведенной под кухонным столом. Они послушали пластинки - Мадди, Memphis Slim и Роберта Джонса, незнакомые ребятам из Кента. В следующий раз, когда они прие- хали в клуб в Илинге, Мик был приглашен на сцену исполнить Bad Boy Билли Боя Арнольда. Но как только он запел, посетители повалили в бар, и никто его даже не заметил.
Во второй раз, выступая в составе Blues Incorporated, он вытащил на сцену Кейта, и они исполнили «Around and Around» и «Beautiful Delilah» Чака Берри, получив порцию вежливых аплодисментов от 120 членов клуба, за которыми последовало гробовое молчание. «У тебя хороший голос», - сказал Сирил Мику, не удостоив смущенного Кейта каким-либо замечанием. Дик Тэйлор, находившийся среди публики, пришел к выводу, что все ненавидят Кейта, как непрошеного представителя деклассированного рок-н-ролла.
И все же, несмотря ни на что, Мик был счастлив. Он залпом выпил бокал пива, чтобы промочить горло, и не мог вымолвить ни слова от нахлынувших на него чувств, нимало не заботясь по поводу негативной реакции публики на сырую игру Кейта. По дороге домой они договорились продолжать дальше.
К концу апреля Мик стал одним из пяти постоянно сменяющих друг друга певцов в Blues Incorporated и исполнял три песни за вечер, выходя на сцену в джемпере на пуговицах без воротника и черном кожаном галстуке. Перед каждым номером он заряжался пивом, чтобы подавить нервозность, и выкрикивал «Got My Mojo Working» вместе с Джоном Болдри и Полом Пондом, стоявшими на другом конце сцены. Остальными певцами группы были ERIC BURDON (ANIMALS) и MANFRED MANN (MANFRED MANN, MANFRED MANN EARTH BAND). ERIC CLAPTON (JOHN MAYALL, CREAM), еще до того как приобрел гитару, появлялся в Илинге по вторникам и просил, чтобы ему разрешили спеть Roll Over Beethoven (единственная песня, которую он знал), после чего исчезал. Его прозвали @"Парусиновые Туфли", потому что во время исполнения он рассматривал свои ноги.
ROLLIN' STONES - Roll Over Beethoven, Постепенно обретая уверенность в себе, Мик начал устраивать представление: тряс волосами, вращал глазами, двигал плечами, делал недвусмысленные жесты руками, вращал бедрами. Но особенно выразительны были его полные губы, которые он постоянно облизывал быстрым движением языка. Все это не осталось незамеченным. Сирил Дэйвис за глаза называл его Мэрилин Монро, и было совершенно очевидно, что в свои девятнадцать лет Мик уже способен привносить в свою манеру исполнения изрядную долю ироничной чувственности.
Посетители клуба никогда не видели Кейта без Мика. Кейт был не более чем фоном для яркой персоны Мика. Когда Мик выходил на сцену, Кейт скромно оставался в тени, ожидая своей очереди. Затем Мик подавал Кейту сигнал, и зал начинала сотрясать «Around and Around», что чрезвычайно раздражало Сирила Дэйвиса, ненавидевшего рок-н-ролл. Дэйвис даже не хотел разговаривать с Кейтом, которого это совершенно не волновало, потому что он, в свою очередь, ненавидел Blues Incorporated, эту компанию скучных, унылых людей среднего возраста. Ему по душе был энергичный оптимизм рок-н-ролла, а вовсе не усталый фатализм изживавших себя блюзменов.
Тем временем о Мике заговорили. В еженедельной музыкальной газете «Disc» от 19 мая 1962 года сообщалось: «Девятнадцатилетний певец Мик Джаггер из Дартфорда, исполняющий ритм-энд-блюз, присоединился к группе Алексиса Корнера и будет регулярно выступать с ними по субботам в Илинге и по вторникам в джазовом клубе Marquee». Клуб в Илинге приобретал популярность, и в скором времени его начала осаждать лондонская свингующая богема. Алексис заметил, что Мик пользуется успехом у девушек, и стал брать его с собой на частные вечеринки, куда приглашали Blues Incorporated в скромном составе.
Так Мик стал вхож в высшее общество. На этих вечеринках он завел знакомство с представителями «золотой молодежи» - легендарным Тарой Брауни, членами семей Гиннессов, Тенантов, Ормсби-Горов - и весело проводил с ними время («Там мы и познакомились с нашими друзьями», - вспоминал он спустя годы).
Это был гигантский шаг вверх по лестнице жестко структурированной английской социальной системы - из мелкобуржуазной среды пригорода в аристократические гостиные.
Брайан Джонс привлекал к своей персоне не меньшее внимание как в Илинге, так и в Marquee, где вторничные вечера становились все более шумными, а посетители уже начали танцевать на столах. Он дал послушать Чарли Уоттсу только что изданный посмертный сборник Роберта Джонсона «King of the Delta Blues Singers». Однако вскоре в Лондон приехала Пат Эндрюс с сыном Джулианом и, к великому ужасу Брайана, поселилась у него. Ему пришлось пойти работать в универсальный магазин, а Пат устроилась в прачечную. Правда, Брайана очень быстро уволили за кражу, и молодой паре пришлось съехать с квартиры. Он нашел жилье в Ноттинг Гейт Хилл и работу в другом магазине. Оттуда его тоже уволили, и опять за кражу.
Брайан был твердо настроен создать собственную ритм-энд-блюзовую группу и продолжал искать музыкантов. В мае 1962 года он дал объявление в «Jazz News» о репетициях, которые в скором времени начнутся в задней комнате паба в Аей-сестер-сквер. Одним из первых на объявление откликнулся уже не юный и отнюдь не модный коренастый парень по имени IAN STEWART.
Они начали репетировать. Когда их вышвырнули из паба после того, как Брайан попался на воровстве сигарет, они перебрались в Bricklayer's Arms на Лисл-стрит в Сохо, где и стали основоположниками ROLLING STONES.
Алексис Корнер помогал Брайану искать музыкантов для его новой группы. Джефф Брэдфорд записывался с Алексисом и к тому же играл на слайд-гитаре (лучше Брайана, по свидетельству Чарли). Брайан Найт был успешным блюзовым певцом и довольно прилично играл на гармонике, так, что мог бы немного поучить Брайана Джонса. Но Брэдфорд был приверженцем чистого блюза в духе Элмо и Джона Ли Хукера и не желал слышать ни о каком рок-н-ролле. Найт поссорился с Джонсом, из-за того что хотел играть только кантри-блюз, и в конечном итоге ушел.
Брайан пригласил Чарли Уоттса занять место барабанщика, но тот не стремился становиться профессионалом. Он еще раньше отклонил предложение Корнера играть в его группе на постоянной основе, потому что не хотел бросать работу. Когда в то лето состав Blues Incorporated разросся, Чарли ушел и присоединился к другому коллективу, Blues by Six, участие в котором не мешало его работе.
У Брайана играли другие барабанщики - GINGER BAKER (CREAM + другие проекты), Карло Литтл, Тони Чэпмен, Мик Эйвори, - но никто из них надолго не задержался. Брайан очень хотел заполучить в свою группу Мика Джаггера, так как чувствовал, что этот новый молодой талант, о котором все вокруг только и говорили, способен придать ритм-энд-блюзу сексуальную привлекательность, а это был единственный путь увеличить его сравнительно небольшую аудиторию среди молодежи.
К тому же Джаггер был ему симпатичен чисто по-человечески. За пинтой пива в пабе во время перерыва в Marquee Брайан пригласил Мика и (скрепя сердце) Кейта на репетицию, которая должна была состояться на следующий день. Кейт Ричардс - восемнадцатилетний худенький юноша в джинсах, хлопчатобумажной куртке, пурпурной рубашке, с дешевой гитарой в пластмассовом футляре за спиной - шел по Вордур-стрит мимо стаек стриптизерш в париках и бюстгальтерах. В пабе Bricklayer's Arms на углу Вордур и Лисл-стрит пахло теплым элем и вчерашним табачным дымом. Веселая пожилая барменша за стойкой.
«У нас здесь должна состояться репетиция. Вы случайно не знаете?..» «На третьем этаже, рядом с туалетом».
Уже между первым и вторым этажами он услышал звуки фортепьяно - восхитительный буги с нью-орлеанскими интонациями, расслабленный, одухотворенный, абсолютно профессиональный. Войдя в комнату, Кейт увидел доблестного Яна Стюарта, сидевшего за фортепьяно и игравшего вещи Джелли Ролла Мортона и Профессора Лонгхэра. Время от времени он выглядывал из окна. Как выяснилось позже, у входя в паб был прикован цепью его велосипед и он опасался, как бы его не угнали.
Кейт был очарован его игрой. Он видел до этого, как Стю, играя с Корнером, сплачивал своим авторитетом воедино музыкантов любительского коллектива. Кейт знал, что Стю ни во что не ставит Чака Берри. В душе этот ярый поклонник блюза считал, что любители рок-н-рола, подобные Кейту, должны сшиваться в танцевальных залах, где выступают Неил Кристиан и Crusaders, чьим гитаристом был семнадцатилетний JIMMY PAGE (LED ZEPPELIN). Кейт стоял и слушал, словно завороженный, волшебные мелодии, льющиеся из-под пальцев этого шотландца с квадратной челюстью, в которого, очевидно, перевоплотился сам Перкинс. Всем заправлял Брайан Джонс.
Джефф Брэдфорд, десятью годами старше, явно чувствовавший себя не в своей тарелке, играл на блюзовой гитаре. Брайан - на гитаре. Кейт - на ритм-гитаре. Дик Тэйлор - на басе. Мик пел. Барабанщики менялись один за другим. Они разучивали песни Элмо Джеймса, разбирали шедевры Джимми Рида и играли с ускорением вещи Чака Берри.
Elmore James Dust my broom
Elmore James Happy Home
Jimmy Reed Aint That Lovin You Брайан подбадривал Дика Тэйлора, который был новичком на басе, и старался быть предупредительным с Миком и его товарищами, стремившимися играть Чака и Бо, тогда как он видел себя белым Джимми Ридом. Иногда возникали небольшие споры и конфликты, но на всех производили впечатление его музыкальная одаренность, маниакальное упорство и непоколебимая уверенность в том, что они талантливы и что-нибудь обязательно произойдет, не смотря на то, что ни у кого из них не было денег.
Произошло то, что ВВС предложило Blues Incorporated выступить в радио-шоу «Jazz Club» во вторник, 12 июля 1962 года. Однако бюджет программы был рассчитан только на пятерых музыкантов, и продюсер, во всяком случае, не хотел брать Мика, так как это было джазовое шоу. Поскольку Корнер не мог выступать во вторник в Marquee, его владелец, Харольд Пендлтон, был вынужден искать замену. Он договорился с группой Джона Болдри, но Брайан убедил его нанять новую группу для выступления в перерывах.
Однако, осознав, что у них нет приличных усилителей для платного выступления, он впал в панику. Мику пришлось одолжить у отца денег, чтобы взять напрокат дешевые усилители, а Брайан раздобыл старую электрогитару «Harmony Stratotone».
Когда Пендлтон сказал Брайану, что группе нужно название для афиш, тот, недолго думая, предложил «Rollin' Stones» в честь классической песни Мадди Уотерса «Rollin' Stone». Стю этот выбор категорически не понравился («Звучит как название труппы долбаных ирландских акробатов»).
К ужасу Брайана, заголовок на афише гласил: «Мик Джаггер и Rollin' Stones».
Итак, осознанно или нет, Stones благословили себя на то, чтобы стать мессиями блюза, сыновьями Мадди Уотерса, культуртрегерами дельты Миссисипи. Они исполнили пророчество, донесли до послевоенного поколения блюз и ритм-энд-блюз и тем самым вдохнули жизнь в эти находившиеся в опасности музыкальные стили.
Rollin' Stones дали свое дебютное выступление в Marquee на Оксфорд-стрит ясным июльским вечером. Стю и друг Брайана Дик Хэттрелл спустили инструменты и аппаратуру вниз по узкой лестнице. Публика состояла наполовину из завсегдатаев Marquee - поклонников джаза и наполовину из молодых почитателей ритм-энд-блюза. Первую линию должны были составить Мик, Кейт и Брайан, Стю - за фортепьяно и на маракасах, Дик Тэйлор - на басе и (возможно) Мик Эивори - на ударных. Выйдя на сцену в пиджаках и при галстуках, они исполнили «Kansas City». Стало ясно, что барабанщик опаздывает, но, преодолевая отчаяние, они еще в течение часа играли фортепьянные ритм-энд-блюзы - Honey What's Wrong, Confessin’ the Blues, Bright Lights, Dust My Blues - в сопровождении слайд-гитары Брайана, заводившей публику.
Несколько тинэйджеров уже танцевали. После быстрой
Down the Road Apiece Чака Берри они вернулись к лаконичным блюзам Джимми Рида I Want to Love You,
Bad Boy,
Tell Me You Love Me
Hush Hush.
Затем «Ride "Em On Down» Мадди Уотерса,
Back in the USA и Feel Kind of Lonesome Чака Берри, Blues Before Sunrise и Big Boss Man Элмо Джеймса, «Don't Stay Out All Night» Билли Боя Арнольда. И (согласно списку, содержащемуся в дневнике Стю) закончили они «Tell Me That You Love Me» Джимми Рида и
Happy Home» Элмо Джеймса.
После выступления они выпили в пабе и разделили между собой гонорар в размере двадцати фунтов. Чарли УОТТС приходил послушать их в тот вечер. «Многие посетители танцевали, - вспоминал он. - Но завсегдатаи Marquee кривились. «Это ужасно», - ворчали они. И все же они уже тогда пользовались популярностью. Дело в том, что музыканты, игравшие в этом стиле, представляли собой эксцентричных стариков, a Stones, по крайней мере их первая линия, были молоды, и это вдохновляло молодежь, которой хотелось танцевать.
Blues Incorporated воспринимались как шутка, но Stones - это было уже совсем другое дело. Наверное, они действительно походили на рок-звезд, но при этом явно умели играть». Они репетировали все оставшееся лето, иногда выступая в Marquee на замену. Мик Эйвори ушел, и его место занял Тони Чэпмен, игравший в рок-н-ролльнои группе Cliftons в южном Лондоне. (Некоторые считают, что Чэпмен, а не Эйвори играл на первом выступлении Stones в Marquee.) Остальные участники Stones не любили Чэпмена, но тот продолжал приходить на репетиции и выступления. Брайан еще раз пригласил Чарли Уоттса, и тот опять отказался.
Довольный своей работой и своим участием в любительской Blues by Six, Чарли УОТТС был вне пределов досягаемости со стороны Брайана, по крайней мере, в финансовом плане.
В августе Мик нашел дешевую квартиру на Эдит Гроув, 102, в непрестижной части Челси, называемой «World's End» («Конец Света»). Это была двухкомнатная нора с голыми электрическими лампочками и газовой горелкой, использовавшейся для отопления, ставшая на следующие восемь месяцев штаб-квартирой Stones. Мик и Кейт поселились там вместе с молодым печатником по имени Джимми Фелдж, являвшимся постоянным объектом насмешек из-за пренебрежения личной гигиеной и мрачного, грубоватого юмора. Брайан тоже жил на Эдит Гроув, хотя Пат с его ребенком снимала другую квартиру.
Все участники группы отчаянно нуждались в деньгах и, наверное, умерли бы с голоду, если бы не Дорис Ричардс, привозившая им иногда продукты и чистое белье. Осенью Rollin' Stones перебивались случайными заработками. Время от времени они давали выступления в церковном приходе Ричмонда, о которых договаривался Брайан, а также в пабе Red Lion в родном городе Стю Чиме, графство Суррей.
Дик Тэйлор покинул группу в сентябре, после того как поступил в Королевский художественный колледж. В течение двух месяцев на басе играли разные люди, чаще других Колин Голдинг, отыгравший около восьми выступлений, даже больше, чем Дик Тэйлор (основавший впоследствии легендарную ритм-энд-блюзовую группу Pretty Things вместе со своим товарищем по Sidcup Филом Мэем).
Ангажементы добывались с большим трудом, потому что джазовые импресарио, контролировавшие клубы, были настроены против блюза. «Мы были блюз-бэндом, выступавшим в клубах, - рассказывал Мик, - а не рок-группой, игравшей в танцевальных залах. Мы не играли вещи Эдди Кокрэна».
Брайан Джонс даже написал пространное письмо в «Jazz News», стараясь как можно доходчивее объяснить его издателю, что ритм-энд-блюз - это свежий ветер, дующий из Чикаго, который заслуживает гораздо большего внимания. Джазмены считали, что Корнер и Stones стремятся уничтожить трэд, и были совершенно правы. Они пытались задушить Rollin' Stones, заморить их голодом, и почти преуспели в этом.
Содействие им оказал Сирил Дэйвис, уволивший Stones после ожесточенного спора с Миком о блюзовом пении. Саркастичный Харольд Пендлтон постоянно язвил по поводу их игры и внешности битников, пока однажды Кейт едва не размозжил ему голову гитарой. После этого, естественно, Stones были изгнаны из Marquee. Эпизодические выступления в Studio-51 Кена Кольера и клубе на Пиккадилли Джорджио Гомельски не могли компенсировать утрату лучшей площадки Вест-Энда.
Стояла поздняя осень, пора туманов и спелых фруктов. Англия готовилась пережить худшую за последние годы зиму. Конец 1962 года не сулил радужных перспектив Rollin' Stones: не было ни постоянного ангажемента, ни постоянной ритм-секции. Мика Джаггера стали одолевать сомнения. Он все еще принимал участие в частных вечеринках с Алексисом Корнером. В колледже начался новый семестр, и студенческая стипендия была единственным источником его доходов. Брайан и Кейт, сблизившиеся за последнее время, сожгли за собой все мосты, полностью посвятив себя музыке. Когда Брайана выгнали с последнего места работы - как всегда, за воровство, - ему с большим трудом удалось избежать тюрьмы. Теперь они с Кейтом целыми днями сидели в холодной квартире на Эдит Гроув и учились размахивать гитарами в агрессивной блюзовой фаланге. После того как Джаггер пропустил несколько репетиций из-за подготовки к экзаменам, Брайан и Кейт почувствовали себя одинокими и начали поговаривать о создании дуэта в духе братьев Эверли.
Примерно в это время Брайан увлекся гармоникой и взялся учиться играть на ней, подражая Литтлу Уолтеру и Сонни Бою. Увлечение зашло так далеко, что он даже утратил интерес к гитаре: на репетициях саксофон обеспечивал прекрасный фон для гармоники.
Кейт: «Мы с Брайаном сидели в этой берлоге (квартире на Эдит Гроув) целыми днями и выходили только затем, чтобы собрать пустые бутылки из-под пива либо стащить что-нибудь в ближайшем супермаркете, поскольку нас одолевал голод. Однажды я ушел с утра и вернулся только вечером, а Брайан играл на гармонике, и получалось у него очень даже неплохо! «Смотри, - сказал он мне, - я научился!» И он действительно научился, всего за один день».
Rollin' Stones испытали настоящий шок, когда впервые услышали по радио песню LOVE ME DO новой группы из Ливерпуля, называвшейся BEATLES представляла собой небольшой поп-блюз с соло на гармонике и интонациями Бадди Холли и братьев Эверли.
Это было словно гром с ясного неба.
Beatles были неизвестны в Лондоне, лишь в Сохо о них ходили маловразумительные слухи. JOHN LENNON, PAUL McCARTNEY, GEORGE HARRISON и их новый барабанщик RINGO STARR завершили эпоху кожаных курток и гамбургских ресторанов и теперь пробивали себе путь из Ливерпуля, казавшегося из Лондона таким же далеким, как Марс. Их менеджер Брайан Эпштейн отчистил их, заставил отрастить волосы и облачил в модные костюмы.
Поначалу они были отвергнуты крупными звукозаписывающими фирмами, но Эпштейну удалось продать демозаписи группы компании Parlophone, и та в октябре 1962 года выпустила их первый сингл LOVE ME DO, выбрав эту песню (по свидетельству их биографа Филипа Нормана) «с огромным трудом среди эксцентричного и совершенно некоммерческого репертуара».
Stones были потрясены. "Это была атака с севера, - говорил впоследствии Кейт. - Мы-то считали себя единственными по-настоящему классными музыкантами".
Они решили стать Следующей Великой Группой, но Beatles из провинциального Ливерпуля оставили их далеко позади, создав так называемый «мерси-саунд», который доминировал в белой музыке на протяжении последовавших двух лет.
Столько времени потребовалось Stones, чтобы нагнать волну, поднятую Beatles, после чего две группы составили, по выражению Кейта, «тандем», просуществовавший до конца шестидесятых.
Брайан Джонс, фактический менеджер Rollin' Stones, понял, что нужно что-то делать, и, вооружившись природным обаянием и непоколебимой верой в свое детище, принялся нащупывать контакты с представителями индустрии звукозаписи.
Он договорился с персоналом Curly Clayton Sound Studios в северном Лондоне, и 27 октября Rollin' Stones сделали демозапись трех вещей:
Soon Forgotten Мадди Уотерса,
Close Together Джимми Рида и новой песни Бо Диддли
You Can't Judge a Book (by Looking at the Cover).
Брайан послал запись исполнительному директору EMI, одной из двух крупнейших звукозаписывающих компаний Англии тех лет (второй была Decca). В EMI ее оставили без внимания, и группа оказалась в исходном положении.
Барабанщик Тони Чэпмен пришел однажды вечером в паб Red Lion на выступление группы Presidents (во главе с молодым музыкантом GLYN JOHNSON) вместе с басистом своей прежней группы Биллом Перксом и, встретив среди публики Яна Стюарта, познакомил их. В разговоре Стю упомянул о том, что Stones ищут постоянного басиста, и пригласил Билла на репетицию, которая должна была состояться через день в пабе Wetherby Arms. Билл обещал прийти.
Если выбор времени решает все, то Rollin' Stones не могли подгадать более удачный момент. «Это началось в 1963 году», - писал Филип Ларкин, «воспеватель» средневековых британских ужасов, и под «этим» он подразумевал смену поколений и смелые эксперименты, благодаря которым в застойном, унылом королевстве пышным цветом расцвели искусства. Произошел гигантский выброс энергии, когда родившееся во время войны поколение преобразило британскую культуру и придало ей новый имидж, выразившийся в музыке и дизайне. Словосочетание «СВИНГУЮЩИЙ ЛОНДОН» как нельзя лучше отражает то, что произошло в столице в начале шестидесятых. Когда Stones вырвались из безвестности и вознеслись на вершину культа ритм-энд-блюза, в «Свингующем Лондоне» они стали самыми знаменитыми божествами.
Единственным сколь-нибудь значительным течением в искусстве послевоенной Англии до того момента были так называемые Разгневанные Молодые Люди.
Прототипом этого явления стал Тони Ричардсон, придуманный драматургом Джоном Осборном, чья пьеса «Look Back in Anger» («Оглянись во гневе») вытянула английский театр в двадцатый век. Разгневанных Молодых Людей изображали актеры нового поколения - Ричард Бартон, Лоуренс Харви, Алан Бэйтс, Дирк Богард - в новом цикле фильмов, повествовавших о суровых реалиях послевоенной британской жизни: Room at the Тор (Комната наверху), The Loneliness of the Long Distance runner (Одинокий бегун на длинные дистанции), A Taste of Honey (Вкус меда) и позже The Servant (Слуга).
В определенном смысле, мрачная внешность, иностранная музыка и угрожающая сексуальность посреди солнечного, бесполого «Свингующего Лондона» могли сделать Rollin' Stones последними Разгневанными Молодыми Людьми Англии.
Среди Разгневанных Молодых героев Англии начала шестидесятых были фотографы, осуществившие слияние технологии со стилем и широко публиковавшие свои работы. И были Разгневанные Молодые гангстеры, бандиты из Ист-Энда, в модных костюмах и туфлях с тупыми носами, которые действовали в подпольном мире азартных игр, вымогательства, причинения легких и тяжелых телесных повреждений и шоу-бизнеса, владея и управляя ночными клубами. Хозяевами этого мира были печально известные братья-близнецы Рэг и Рон Креи, чья банда головорезов, отличавшихся садистскими и гомосексуальными наклонностями, контролировали ночную жизнь Лондона. Эти же самые Креи вдохновляли молодое поколение мелких преступников, торговцев наркотиками и хулиганов, известных как «злодеи из Челси», тогда как другие поднимались в более высокие социальные сферы «Свингующего Лондона» 1960-х. Кое-кто из них спустя десятилетие снискал славу «думающих» рок-звезд в американских турах.
Когда в 1963 году разразился так называемый «скандал Профьюмо», у всех возникло впечатление, будто рухнули все социальные устои Англии. В этот скандал были вовлечены представительницы титулованных семейств и высших сфер общества, подрабатывавшие девушками по вызову, и министр обороны Джон Профьюмо, деливший девушку, Кристин Килер, с русским шпионом. Оказавшись в перекрестье прожекторов огласки, Профьюмо был вынужден уйти в отставку, и Лондон выставил на всеобщее обозрение свое редко обнажаемое чрево. В клубах и дискотеках появились новые лица - всего около двухсот человек, - которые создали и вдохновили среду, называемую «Свингующим Лондоном».
Существуют несколько точек зрения на «Свингующий Лондон», история которого длилась примерно с 1962 по 1965 год.
Согласно одной из них, «Свингующий Лондон» представлял собой британский Ренессанс в поп-музыке, поп-арте, моде, дизайне, фотографии, где классовые барьеры рухнули под напором таланта, стиля и упорного труда. Поп-звезды, молодые аристократы, представители мира моды и талантливые бизнесмены от искусства сумели создать волнующий резонанс, отражавший дух времени бурного начала 60х.
Согласно другой точке зрения, «Свингующий Лондон» являлся циничной маркетинговой кампанией, прикрывавшей собой распад Британской империи, деколонизацию (открытое восстание в Родезии), последовавшую утрату национальных богатств и деградацию некогда великой нации.
Ян Стюарт рассматривал «Свингующий Лондон» как сборище бесталанных групп, стремящихся превзойти друг друга в своем ужасном «искусстве» в пропитанном наркотическим дурманом мире дешевых дельцов и невероятной претенциозности, как вереницу ничтожеств и загубленных судеб.
Многие придерживались такого же мнения, но Лондон «свинговал» вовсю, поскольку на него проливался де
